2 сентября актрисе Елене Прокловой исполняется 70 лет. Что сказать о Елене Игоревне? Это сегодня она – «мама российского харассмента».
(Напомню, это же Проклова пару лет назад положила начало сексуальным разоблачениям в отечественном кинематографе. Но здесь не Голливуд, и – по большому счету — последовательниц не нашлось.)
А когда-то… У юной Леночки Прокловой был необычайно яркий дебют в кино: к пятнадцати годам пять картин. В шестнадцать — студентка школы-студии МХАТ, в двадцать — актриса одного из лучших театров Москвы, предложения знаменитых кинорежиссеров и только главные роли.
Зрительские овации, любовь, успех, толпы поклонников. Параллельно бурная личная жизнь. Замужества, разводы, страшная автокатастрофа, сложнейшие операции и, конечно, главная трагедия — смерть троих детей. А дальше был уход из профессии «навсегда» и непростое возвращение.
Сейчас Елена Игоревна – актриса, ландшафтный дизайнер. Это не считая хобби – охота, рыбалка, археологические раскопки… Восемь лет как в разводе с третьим мужем – Андреем. Между прочим, она еще член символического клуба «объектов эпиграмм Валентина Гафта».
Предлагаю интервью Елены Прокловой 2006 года.
…Мы встретились в Театре на Таганке перед спектаклем. Показываю эпиграмму Валентина Гафта «Леночке Прокловой». Оказывается, не знала, что мэтр и по ней прошелся своим едким пером. Читает вслух осторожно, явно ожидая подвоха.
Девчонкою запомнилась в кино.
Пришла к тебе известность рано.
Хоть женщиною стала ты давно…
Нас постоянно радуешь с экрана.
Комментарий краткий, но удовлетворенный: — Вот хулиган…
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ – СЕРГЕЙ НИКОНЕНКО
— Елена, что чаще всего вспоминается из самого раннего детства?
— Сначала — наш дом на Солянке, где жили в одной общей квартире 13 семей, и где нашим соседом был Зиновий Гердт.
Единственное, что я помню: дом был старый, дореволюционный. И еще как мы на велосипедах катались наперегонки по коридору. Мы уехали оттуда, когда мне было четыре годика.
В более позднем детстве — в первую очередь – «НИЛ», так сокращенно назывался дачный поселок «Наука. Искусство. Литература», расположенный под Новым Иерусалимом. До школы я проводила там по полгода – с апреля по октябрь.
И все мои игры и развлечения происходили в кругу мальчишечьей компании моего брата Виктора, который был на четыре года меня старше.
Я очень подходила мальчишкам по характеру – была оторвистой: тарзанки, казаки-разбойники, ночные походы на кладбище, костры, лазание по блиндажам, выбивание тола из снарядов. Во-от такие мы из земли вытаскивали снаряды… (Показывает.)
— Не страшно было ходить военными тропами?
— Наоборот. Из добытой взрывчатки мы изготовляли и запускали самопальные ракеты. Разве может быть неинтересна стрельба из луков или сплавляться по реке на каких-нибудь надутых шинах?!
Мое детство было очень нескучным. А самое главное, что у меня очень мудрые родители. В наших отношениях всегда присутствовала разумная доля родительской любви и разумная доля свободы.
— А когда вы впервые испытали чистое и светлое чувство?
— Первая любовь – это Сережа Никоненко, в которого я влюбилась на съемках фильма «Звонят, откройте дверь!»
— Так «поздно»?!
— (Смеется.) В одиннадцать лет – это не поздно, не рано… Уж не знаю, чего было больше в моем чувстве – настоящего или я это играла. Но для меня все было очень серьезно. И я в это свято верила.
— На главную роль в картине Александра Митты «Звонят, откройте дверь!» пробовались одиннадцать тысяч советских девочек, а выбор режиссера пал на вас. Почему?
— Мой дедушка, Виктор Тимофеевич, был вторым режиссером на этом фильме, поэтому я оказалась на съемочной площадке, конечно, не случайно.
Митта попросил, чтобы я подавала реплики девочкам, пробовавшимся на главную роль. Пробы не прошла ни одна из претенденток. Режиссер уже отчаялся найти героиню.
И вот рука судьбы – он во время очередного просмотра вдруг «увидел» именно меня. И меня утвердили. С этого дня, можно сказать, кончилось мое обычное детство.
Я В ЮНОСТИ БЫЛА СУМАСШЕДШАЯ
— Мало кто из юных дарований, сверкнув в нежном возрасте, смог остаться с годами востребованным кинематографом. Как вам это удалось?
— Если честно, то я сниматься не горела особым желанием. Поскольку дедушка был артист с не сложившейся судьбой, в нашем доме считалось, что актерская профессия — одно из самых страшных зол, которые только могут быть.
И поэтому, когда все это случилось, со мной обращались очень строго. Я рано почувствовала ответственность перед коллективом, я не имела права не выучить текст, должна была все восемь часов быть готовой к работе.
Словом, с раннего детства я стала относиться к этой профессии не как к возможности блистать (что чаще всего бывает, когда ребенок ослеплен успехом, у него кружится голова), а как к достаточно тяжелому труду.
— Значит, «звездная болезнь», всякие соблазны, искушения вас минули?
— Мимо меня пролетели. Да и карьера сложилась так, что не было такого — фильм сняли, и проснулась знаменитой: слава, весь мир под ногами!
Нет, только закончилась работа в картине «Звонят, откройте дверь!», началась «Снежная королева» и так далее. То есть слава, она была, но где-то далеко. Возможности ею насладиться у меня не было никогда.
— А поклонники, корзины цветов, мешки писем?
— Мне это нравится. Я из тех женщин, которые любят, когда много поклонников.
Я думаю, что у каждой «звезды» советских времен такого внимания было в изобилии. Грустно, что сейчас все съехало на такую… не очень долгую популярность и не очень эффектную. Люди и цветов мало дарят, и писем не пишут.
— Тем не менее, вы как-то признались: «Для меня было бы большим наказанием вернуть молодость. В юности мной руководили капризы, затмевала страсть… « Интересно, какие глупости вы могли натворить в 17 лет?
— Ой, Боже мой! Да влюбленности, бросания профессии, уходы из дома, какие-то поездки, бессмысленные поступки… Да все, что угодно, я такая сумасшедшая была в юности!
— Например?
— Например, я запросто могла взять и уехать в горы со случайными попутчиками.
Помню, в соседнем купе ехали альпинисты, я позвонила маме и сказала, что еду «штурмовать Эверест». Это был шок! Естественно, потом я получила дома по полной программе, но я это сделала.
— Взяли «Эверест»?
— Это было на Кавказе, и это были не очень высокие горы, но мы дошли до снега. Я вообще такой… экстремал. (Смеется.)
— Случайно не из этой серии ваше первое замужество в 16 лет — якобы «из-за красивого свадебного платья»?
— Пожалуй. Подружка выходила замуж за моего брата. Было сшито красивое подвенечное платье. Мне вдруг страшно захотелось иметь такое же.
Но этот шаг не был совсем уж глупостью, все-таки я выбрала ухажера, который мне тоже немножко нравился. То есть, знаете, я подогнала все обстоятельства под свою идею. Это я сейчас понимаю, что это был опрометчивый шаг, а тогда у меня был, наверное, миллион веских аргументов «за».
«ПЕРВАЯ СЕКС-ЗВЕЗДА СОВЕТСКОГО СОЮЗА»
— Вы до кино серьезно занимались гимнастикой. Была вероятность, что станете, например, чемпионкой мира?
— И вполне реальная! Два года потом родителям звонили тренеры: «Вы совершаете большую ошибку, у вашей девочки такое будущее, вы просто не понимаете, что делаете!»
Мы занимались в одной группе с Олей Корбут, и она всегда была второй… после меня. Помню, жутко плакала, переживала. Мне давалось вообще все легко и без труда, а у нее только к пятому занятию получалось то, что я делала сразу.
И она стала чемпионкой мира. Так что мое тщеславие немножечко меня подогревает. Приятно думать, что и я могла бы…
— Не раздражает, что вас до сих пор называют «секс-символом 80-х», «самой знаменитой девочкой-актрисой СССР»?
— Что значит «раздражает»? Людям же надо меня в какую-то графу записать. В конце концов моя профессия подразумевает публичность, я же не играю дома перед зеркалом.
А публичность диктует некие свои законы. Ну хочется, чтобы даже в советской стране был секс-символ? Пожалуйста! Наверное, быть просто секс-символом обидно, а вот с этой точки зрения — приятно.
Ко мне, я помню, даже приезжали из Франции снимать кино под названием «Первая секс-звезда Советского Союза». Жаловались, мол, им пришлось пройти тысячу инстанций, чтобы позволили снимать на такую пикантную тему о советской артистке.
Действительно — бегали кагэбэшники по маминой квартире, проверяли все подряд, решали, что убрать, «правильная» ли картинка висит, что говорить, что не говорить.
— Сняли?
— К сожалению, в итоге все равно получилось, на мой взгляд, в какой-то степени политизировано.
Французы ожидали, что я, подготовленная соответствующими органами, буду сидеть и талдычить: «Секса в стране нет!», но я не оправдала их надежд в этом смысле. Правда, расставаясь, они сказали: «Потрясающе, в СССР действительно есть сексуальные женщины».
— Вы получали предложения от западных режиссеров?
— После фильма «Гори, гори, моя звезда», который прошел за рубежом даже активнее, чем у нас, и стал культовой картиной, например, в Австралии, был шквал предложений сняться.
И из Италии, и из Франции, и из Америки. Но — не судьба. Все заканчивалось на стадии поступления сценария в Госкино.
КВАЗИМОДО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЕЙ АЛЕНА ДЕЛОНА
— У вас такие шикарные партнеры были…
— Великие!
— И все как на подбор – сердцееды, ловеласы.
— И хорошо! Я люблю мужчин-ловеласов. По-моему, человек, который не любит женщин, не видит и не ценит красоты, не умеет ухаживать – не мужчина.
Я — очень счастливая! Я играла на сцене МХАТа с Кторовым, Яншиным, Станицыным… Я уже не говорю о более современных актерах: Стриженов, Борисов, Невинный, Ефремов, Мягков, Миронов, Высоцкий, Боярский, Даль… Просто счастливица!
— Признайтесь: влюблялись в своих партнеров?
— А как же! Мы же были нормальные, молодые люди…
С такими прелестно находиться в обществе, ты чувствуешь себя красивой, умной, желанной… И потом нельзя играть и быть равнодушным. Это трагический случай, беда, когда играешь, и партнер тебе неприятен. Хотя и такое иногда случается…
— Какими мужчина должен обладать качествами, чтобы подходить под «ваш тип»?
— О! У меня такой безобразно сложный женский тип. Я — очень сильный человек! И очень самодостаточный — мне с самой собой безумно интересно.
То есть для того, чтобы меня увлечь, нужно быть сильнее меня, интереснее, изобретательнее, веселее… К сожалению, такие попадаются нечасто.
— Из зарубежных актеров кто для вас эталон мужской красоты?
— У меня кумиров нет. Я иногда даже думаю: ну как же так, кто-то у кого-то есть, а у меня — никого.
— А как же, например, красавец Ален Делон?
— Ну, я с ним знакома. Такой маленький… скучный. Я вообще такую слащавую красоту не очень люблю. Квазимодо для меня гораздо привлекательней. Мне больше нравится, например, Депардье, Де Ниро…
