Один из вопросов, который ставится современным обществом перед православной культурой, это вопрос о татуировках и о модификациях тела.
В последнее время мы можем наблюдать (не только в реальной жизни, но и в сети Интернет) обилие того, как люди различным образом изменяют себя.
Это касается мельчайших элементов, начиная от каких-нибудь едва заметных татуировок и проколов и заканчивая совершеннейшим изменением человеческого естества.
Давая ответ на вопрос об отношении православной церкви к татуировкам, необходимо сказать, что сложившаяся в этой связи ситуация сегодня – это явление беспрецедентное.
Ведь первоначально татуировка была чем-то сигнифицирующим/определяющим. К примеру, ее носитель мог подвергнуться социальной стигматизации, то есть быть исключенным из общества.
Она могла говорить о том, что ее носитель совершил какие-то проступки или даже преступления. Примерно такая же история была и с пирсингом. Этот, казалось бы, незначительный элемент нередко встречался у рабов или пиратов.
Тем не менее, было замечено, что в период до эпохи модерна и постмодерна татуировки, модификации тела имели определенные значения.
Специфика же нашего времени в том, что эти татуировки лишаются своих первоначальных значений. То есть человек посредством их просто украшает себя. Это может быть и одним из процессов познания человеком самого себя.
Как дети, когда у них есть какой-то конструктор или какая-то модель. Они начинают эту модель разбивать, раскрашивать – это ведь инструмент познания этого предмета! Так же и человек познает свое тело.
В период постмодерна тело лишилось всех своих антропологических качеств, которые были у него до этого. Оно оказывается совершенно потерянным в культурном и семантическом смысле для человека.
С помощью татуировок, модификаций тела он как бы снова его познает. И это одна из функций татуировок, не считая, конечно, эстетической.
Поэтому, когда мы говорим о православии и татуировках, необходимо отметить, что тату на теле человека – это все равно что граффити на храме.
Православная культура исходит из того представления, что тело человека, будучи создано Богом, совершенно. И еще большее совершенство оно может приобрести только в обожении.
Когда произойдет второе пришествие Иисуса Христа, тела наши преобразятся. Это будет венцом славы нашей — и телесной, и духовной.
В соответствии с этим нет никакой нужды, чтобы украшать своё тело татуировками, потому что оно и без того смотрится благолепно, оно богоданно.
А татуировка, наоборот, говорит о том, что ее носитель руководствуется совершенно иными культурными мотивами, эстетическими ценностями.
И по всему этому можно заключить, что такому человеку не свойственна такая глубина эстетического мировоззрения, как в христианстве.
В книге Левит мы можем встретить упоминание о том, что израильтянам и богоизбранному народу было запрещено наносить на свою кожу различные рубцы и телесные модификации.
Связано это с тем, что язычники, которые жили рядом с израильтянами, эти наносимые татуировки, резцы и знаки употребляли в своих, языческих, целях.
То есть они, тату того времени, были больше символами религиозными. И вот в этом отношении запрет на татуировку есть в книге Левит.
Однако Новый Завет такого запрета не знает. И здесь, конечно, дело уже в том, что новозаветный принцип отличается от принципа ветхозаветного.
То есть это принцип, когда все-таки закваска, брошенная в тесто, должна сквашивать тесто. Поэтому христиане уже не дистанцируются от общества, но наоборот должны идти в него.
И сама татуировка нисколько не препятствует спасению человека. Точно так же, как и граффити на храме не препятствует тому, чтобы там совершать богослужение. Просто это элемент является неблаголепным с точки зрения православной эстетики.
Текст сделан на основе видео:
