Помните, «Манька Облигация» Глебу Жеглову кричала в ажиотаже: «Ты меня на понт не бери, мусор»?
Брать на понт – это пускать пыль в глаза, манипуляторски проворачивать хитрость, блефуя, не имея прав и достаточных оснований, побуждая человека под таким нажимом что-то сделать или в чем-то сознаться.
Часто это происходит вопреки желанию бедолаги понтируемого и даже вразрез с обычной логикой, а то и в ущерб безопасности.
Брать на хапок – это близкий прием, когда один человек дерзко, резко и неожиданно заставляет другого что-то сделать. Причем опять-таки и вопреки, и вразрез, и в ущерб.
Всё это мы рассказываем не для того, чтоб вы учились проворачивать такие приемы сами, а для того, чтоб вы умели не поддаваться на них.
В кадре подобное выглядит занятно, забавно, порой вообще комично. И чем больше противоречит здравому смыслу призыв манипулятора что-то сделать (на который поддается его жертва), тем курьезнее это смотрится с экранов.
Так нередко поступают герои голливудских фильмов, от полицейских до «крутых» парней, например персонаж Арнольда Шварценеггера в картине «Последний киногерой» (1).
Они дергают за ниточки примерно в таком духе: хватит валять Ваньку, ты совсем уж заленился, скорее беги спасать мир, без тебя никак.
Не даром их спародировал мистер Секонд в советской комедии «Человек с бульвара Капуцинов» (2): «Парни, хватит жевать coпли, вас ждет вторая серия!»
То бишь этот беспринципный делец подчеркнул, что, дескать, перед ним – настоящие мужчины, а не какие-нибудь мелодраматичные мадамы, поэтому им уместнее смотреть его низкопробные ленты, позабыв о слишком интеллигентном мистере Фесте с его очаровательными сюжетами.
По большому счету также пародией была выходка еще одного голливудского героя, только из мира фэнтези, который вытащил дракона из его логова в картине «Хоббит» (3).
Там гномий король Торин Дубощит выкрикнул Смаугу, казалось бы, самые банальные слова. Причем дракон, хоть и был существом мудрейшим, но поддался-таки на провокацию.
Собственно, понтировали еще герои классических и псевдоклассических книг, а также их экранизаций. Допустим, при игре в карты.
Из более современных историй, касающихся карт, можно назвать постсоветский фильм «Китайский сервиз» (4). Здесь целая компашка мошенников блефовала, шулерила и брала на понт игроков, находя у каждого его слабое место и нужным образом на него надавливая.
Причем их глава был аферистом международного уровня, и куш стоял немалый. Вспомним также постсоветский фильм «Холодное лето пятьдесят третьего…» (5). Там один из героев прямым текстом вопрошал: «Я те что, фраер, что ли? На хапок берешь?»
Таким образом он, с одной стороны, демонстрировал знание приема манипуляции, с другой – открещивался от того, что его принуждали сделать.
Впрочем, не только приблатненные и нечестные персонажи использовали в фильмах подобные способы. Порой приходилось применять их и героям из разряда наш человек.
Вспомним замечательный фильм СССР «Адъютант его превосходительства» (6). Там разведчик Павел Кольцов законспирировался у беляков как помощник командующего ударной армией. И в ходе службы он постоянно подслушивал секретные разговоры, которые велись в кабинете начальства.
Сам Кольцов при этом находился в соседнем тайном коридоре, где в стене зияла дыра, откуда было всё прекрасно слышно. Данные, которые удавалось получить разведчику, он потом передавал красным.
Но однажды он застал в этом коридоре коллегу Микки, работавшего в одном с ним кабинете секретарем и совершенно случайно попавшего в это тайное место.
Кольцов начал почти кричать на него, резко обвинил его в подслушивании и возможном шпионаже. Столь серьезные обвинения напугали незадачливого коллегу, и он даже не подумал, что у самого Кольцова может быть рыльце в пушку.
Главное для Микки было, чтоб его ни в чем не заподозрили и никому на него не донесли. Отчаявшись, бедолага уже чуть ли не застрелиться хотел, но Кольцов щедрым жестом его остановил.
Тем самым наш разведчик:
• снял подозрения с себя;
• заставил секретаря бояться, а потому молчать об этом тайном месте с прослушкой (правда, самим тайником пришлось пожертвовать, заставив Микки законопатить дыру в стене);
• выудил из невольно пойманного всё, что он успел там услышать;
• нашел в лице секретаря человека, должного ему (ведь Кольцов обещал бедолаге молчать о том, что застукал его в том секретном месте). А это всегда могло пригодиться.
Кстати, в том же «Адъютанте его превосходительства» более простецки, но тоже дерзко брал на хапок глава банды Ангел, решив плененных им офицеров заставить работать на себя.
Например, он называл пленников как своих братцами. А когда его помощник стал их ругать, батька ответил: мол, ты не обвиняй, «это они заучились маненько».
Попытку же вербовки он для этих грамотных дворян гордо и хитро назвал экспериментом… вернее, хотел так назвать, да вот словарного запаса не хватило.
Также порой на хапок или на понт берут неосознанно. Например, флегматично-ироничный доктор из комедии СССР «Формула любви» (7) невозмутимым критицизмом побудил графа Калиостро съесть вилку в доказательство его талантов. И тот досадливо умял ее с фразой «вижу, здесь собрались люди скептического нрава».
Впрочем, граф сам был тот еще хитрец-психолог. Он вовремя одумался и не поддался на дальнейшее докторово «ежели, конечно, кроме железных предметов, еще и фарфор можете употребить…».
Другим мошенником, который забавно, но нaxpaписто брал на понт, был Жорж Милославский в советской комедии «Иван Васильевич меняет профессию» (8).
Например, он напугал Шпака: «Положь трубку!» И ведь воришка никакой аргументации не привел, однако буквально вынудил не звонить в куда следует.
Зрителям было смешно смотреть на этакое, всерьез никто данный эпизод не воспринимал. Однако порой преступники подобное проворачивают в реальности. Причем люди идут у них на поводу, хоть со стороны это и выглядит странновато, даже анекдотично, а может быть, и трагично.
Но больше всех, пожалуй, и на понт, и на хапок и в хвост и в гриву брал Глеб Жеглов в советском детективе «Место встречи изменить нельзя» (9). Вот уж кто был просто мастером самых разных извилистых приемчиков! Назовем лишь несколько примеров:
• Жеглов действительно брал на понт «Маньку Облигацию», не зря она так экзальтированно об этом кричала;
• Глеб подсунул кошелек «Кирпичу» и потом, обвинив в этой якобы краже, заставил его признаться в более ранних противозаконных делишках, заодно сдав кое-каких преступников.
Например, слова «а Фокс – он в законе вор или так, приблатненный?» наш следователь говорил, словно не один пуд соли съел, лично наблюдая за Фоксом или даже общаясь с ним. Хотя на самом деле он об этом красавчике имел самые скудные сведения;
• он раскрутил подельницу «Ручечника», которая в результате рассказала, что у Фокса есть связной телефон;
• да и «Копченого» он хитро обманул, пообещав прощение;
• с его подачи и самого Фокса ловко заставили написать записку. Хоть тот постепенно догадался, что его разводят, но было уже поздно;
• и вообще наш Глебушка постоянно блефовал – делал вид, что знает больше всех, угрожал, якобы сочувствовал и вроде как входил в положение…
Ну, а на десерт вспомним старые добрые советские мультики. Так, одним из бравших на хапок был хитрый боярин Полкан из сказки «Летучий корабль» (10), который хотел и царство получить, и на царевне жениться. Манипулировал он тяжеловесно, но верно. Даже царь поплатился. Впрочем, в итоге, как водится, наши победили.
Как ни крути, а по всему выходит, что прием, когда берут на хапок или на понт, – далеко не самый честный. Зато на экране он выглядит интересно: придает большей реалистичности, делает сюжет забавнее.
